Катастрофа Первой мировой войны заставила передовых мыслителей с особым вниманием заняться изучением проблемы насилия. Былые радужные упования просвещенцев, что с развитием цивилизации и культуры человеческое общество станет человечнее, будет всё более совершенствоваться, теперь вызывали лишь горькую усмешку. На почве одной из самых высокоразвитых и утончённых в мире культур — немецкой — вдруг выросло нацистское чудовище с его печами Освенцима. Оказалось, что способность порождать изящные и высокие идеи не гарантирует соответствия им на практике...

Библейское противостояние Давида и Голиафа сложно приложить к карте Первой мировой войны. Каждый из противоборствующих блоков предстаёт Голиафом, и даже маленькая Сербия была частью огромной Антанты. Давид сражается на другом уровне, в грязи и холоде окопов: вот этот заросший бородой и волосами, словно египетский отшельник, французский «пуалю», немецкий вчерашний студент — лейтенант, русский «разноглазый» поэт-кавалерист — все они, по обе стороны фронта, в Шампани и Галиции, напоминают отважного пастушка, вышедшего с пращой против огромной и беспощадной силы «века сего». Проклятье и обвинение цивилизации, страдание и подвижничество человека — вот чем предстаёт эта война.

Однажды ребеночек вырастает и убегает из родительского «гнезда» сломя голову. Или медленно и мучительно выбирается. А бывает, даже переместившись физически на новое место жительства, так и остается инфантилом, на всю жизнь прикованным к родителям невидимой пуповиной. Те, кого родители своим контролем, мнением, навязчивой помощью или желанием «подержать свечку» не отпустили, возможно, всю жизнь будут потом изживать родительские «успехи» и «неудачи». Или амбиции. Чем мы, собственно, став взрослыми, и занимаемся.

В 1994 году в результате вооруженного переворота в Руанде к власти пришли военные из племени хуту. На улицах появились блок-посты и ополченцы-хуту. Местные СМИ начали подогревать обстановку, называя тараканами всех, кто принадлежал к племени тутси. Новая власть вооружила ополченцев при помощи мачете. Волна насилия и убийств захлестнула Руанду.

Эта скупая хроника очень напоминает события в Украине. Те, кто смотрит украинское телевидение или читает украинские новости, без труда могут переиначить эту хронику так:

Мы вдолбили себе в голову, что должны быть учителями для других-прочих. Но лучшее научение – не словом, а делом.

Мы, попы, должны учить не только жить, но и умирать. Не учить умирать – наше профессиональное преступление. Из-за нас человек должен совершить самый главный шаг в своей жизни абсолютно неподготовленным. Нельзя обманывать человека. Этим мы подложим ему свинью. А мы должны научить его не только переходу через границу миров.
 

Родные могилки, милые покойники – это всё так по-семейному, по-народному, по-свойски. Есть ли здесь место Христу и Церкви?

В своё время Владимир Даль, сын эмигрантов, тоже «предстал пред выбором»: кто я есть? Съездил на родину предков и понял, что со степной Луганщиной у него больше родства, чем с прохладной Данией. «Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит». Так сказал и собрал два массива для толковых словарей — русского и украинского языков.