В Прощеное воскресенье каждый православный человек попросит прощения у тех, перед кем виноват вольно и невольно. И еще он обязан простить. Без этого его пост не принимается. По всему русскому православному миру просят друг у друга прощения – это не из области кулачных боев, сожжения чучел и вкушения блинов. Это дисциплина.

В Прощеное воскресенье патриарх Кирилл молился перед гробом замученного во время Смуты патриарха Гермогена. А после этого просил прощения. И все в Успенском храме Кремля просили прощения друг у друга.

Церковь против этой войны во всех ее смыслах – ограниченного ввода, защиты от наркоманов и фашистов, оказания гуманитарной помощи и прочих канцеляризмов убогой пропаганды.

На чин прощения чиновники не ходят. Чиновники в это время собирали митинг за войну на Украине. И топали ногами на своих пиарщиков и прислугу, что церковные опять что-то о прощении вякают.

В Церкви все совершается не просто так. Понимать это трудно при системе тотального оболванивания.

На церковь идет чудовищное давление. Люди церковные это знают. А люди антицерковные смакуют детали антицерковной пропаганды, которую с наслаждением ведут примерно одни и те же деятели много лет.

Бряцание оружием в Прощеное воскресенье – оскорбление нашей вере, общей у нас с Украиной. Придумывают это противостояние не русские, и не православные, и не украинцы.

Давление на церковь идет за то, что она не подчиняется власти и не поддерживает военные авантюры. Хотя вся толпа от танцующих в храме до обывателя приучена думать, что церковь, мол, поддерживает эту власть.

Да, в храме мы молимся о властях и воинстве. В том же ряду мы молимся о благорастворении воздухов и о том, чтобы Господь даровал нам непостыдную кончину.

Каждый человек в храме имеет право не молиться о том, о чем не считает для себя возможным.

В церкви – свобода.

Многие не понимают ничего о православии, хотя берутся судить.

Христиане молятся не о власти, не за власть и уж точно молятся не на власть, а о том, чтобы Господь властителей просветил и смирил.

Вынуждены признать, в этой части наши молитвы редко исполняются. Но посмотрите, до каких глубин падения доходят те, о ком совсем не молятся.

Давление и умучивание верующих – любимое занятие власти. Оно было всегда. В русской истории оно приобрело невиданный масштаб со времен царя Алексея Михайловича Тишайшего. 17 век. Раскол.

Но история ничего не проясняет и ничему не учит.

Давление на церковь в постсоветской России носит системный характер. Церковь хотят приспособить под информбюро, а она не приспосабливается.

Церковь пытаются использовать для выстраивания противостояния – с мусульманами, с приезжими, с чеченцами, с грузинами, с украинцами, с крымскими татарами. А она не позволяет себя использовать. Поэтому священников нет в телевизоре, нет там и патриарха.

Давление шло во время чеченской кампании – чтобы церковь благословила войну. Церковь ее не благословила и не благословила священников участвовать во всем этом безумии. Те, кто участвовал, делали это по собственному разумению.

Грузинская и Украинская церковь не благословили жадное стремление их властей влиться в авантюры НАТО в Афганистане и Ираке.

Сильнейшее давление шло на Русскую церковь во время и после безумной грузинской войны. От церкви требовали признать абхазскую и осетинскую церковь, а не сохранять единство с Грузинским патриархатом. Патриарх Алексий стоял как скала и не согласился на уговоры.

Патриарх Кирилл не поддержал эскалацию украинского конфликта. Не провел благодарственных молебнов за «установление порядка». Не хвалит мудрость властей и их отеческое беспокойство о соотечественниках и сродственниках.

Получить российский паспорт для русского человека за границей — задача непосильная. Церковные люди это отлично знают. Знают и цену всем всплескам внезапного националистического угара, запускаемого с экранов ТВ.

Патриарх молится об Украине и о мире – но вам этого не показывают.

Он много раз молился об Украине и говорил о боли, которую несут власти светские в мир. Ни одна проповедь его даже урывками не была показана по ТВ.

Зато на открытии Олимпиады исполнили кадриль надувных храмов – зловещий образ, которому рукоплескал «Спутник и погром», телеведущие, деятели либеральной оппозиции, чиновники и их ненавистники…

23 февраля, когда телеэкраны разрывались от олимпийского ликования, патриарх на коленях молился за братский народ.

В Русской церкви отслужили панихиду по всем убитым на майдане, не разделив их. Вам этого тоже не показали.

В разгар антицерковной кампании и травли, патриарх Кирилл ездил на Украину, совершал там службы, молился с народом, не разделяя его на русский и украинский.

Церковь для единства и братства сделала больше, чем все правительства вместе взятые. Визит патриарха на Украину у чиновников вызывал глухое раздражение – они не понимают, как это все приспособить для газовых контрактов и выгодных вложений.

Никто из московских чиновников на Украину не ездил, с народом не разговаривал, о бедах его не знает. Патриарх, которого встречают и с которым молятся сотни тысяч, раздражает, вообще верующие раздражают – кто из светской власти может похвалиться чем-либо таким?

Будет эта безумная война или не будет, но верующие сполна заплатят за непокорность — жизнью.